|
Наше время, используя термин К. Ясперса, есть осевое время перехода к новым культурным ценностям. Но культура успешно развивается только тогда, когда органически связана с историей, с традицией. Поэтому надо решать проблемы сегодняшнего дня, исходя из духовного опыта предшественников. В связи с этим предлагается к рассмотрению мировоззрение византийского мыслителя прп. Симеона Нового Богослова (949 – 1022), стоящего у самых истоков российской христианской культуры и отвечавшего на традиционно-злободневный вопрос «что делать?» учением о духовном преображении человека. Прп. Симеон Новый Богослов – уникальное явление христианской культуры. Он – «зерцало» православия. Церковная история знает всего только три случая такой высокой оценки богословствования. Первым в этом ряду стоит св. апостол и евангелист Иоанн Богослов. Вторым Богословом называется крупнейший представитель восточной патристики, член каппадокийского кружка св. Григорий Назианзин, и, наконец, третьим – прп. Симеон Новый Богослов. Он схимонах-аскет и церковный деятель, проповедник и утонченный богослов-философ, созерцатель-мистик и вдохновенный поэт, наиболее полно выразивший догматическое Предание Церкви. В этом ценность его творчества для нас, людей XXI века, оторванных от православной и культурной национальной традиции временами лихолетья и перестроек. Согласно прп. Никите Стифату, написавшему житие своего учителя (Преподобный Симеон Новый Богослов. Преподобный Никита Стифат. Аскетические произведения в новых переводах. – Клин: Христианская жизнь, 2001.), прп. Симеон родился в семье провинциальной знати в Пафлагонском селении Галаты, рядом со знаменитой Каппадокией, которая прославилась деятельностью каппадокийского кружка, объединявшего группу выдающихся богословов и философов, писателей и ученых IV века. Однако большую часть своей жизни мыслитель прожил в Константинополе, сначала как послушник Студийского монастыря «неусыпающих», затем же, как монах небольшого монастыря св. Маманта. После несправедливого изгнания патриархом Сергием его из столицы прп. Симеон становится настоятелем молитвенного дома св. Марины, где и заканчивает свой жизненный путь от неизвестной болезни. Важно, что прп. Симеон – ортодокс, путем мистического созерцания познавший все догматы православия и на этом основании развивавший свою антропологию в виде диалектического учения о взаимодействии Бога и человека в процессе духовного преображения последнего. В своем учении прп. Симеон исходит из того объективного положения, что Бог (Логос) сделался человеком для выполнения работы первого падшего человека (Адама), но «не сделал тогда через это всех людей богами» (Прп. Симеон Новый Богослов. Творения. В 3 т. – Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1993. – Т. 3. – С. 39. – Гимн 3.). Работа вторым Адамом (Христом) была проделана, человеческое естество исправлено от проказы первородного и всякого последующего греха, одухотворено и вознесено на Небо, в Рай. Однако, по мнению прп. Симеона, здесь важен и субъективный фактор. Человек тоже должен поработать, внести свою лепту в спасение своей души и мира. Он должен сам пройти свой жизненный путь и в этом историческом движении обрести свое человеческое лицо, чтобы потом стать богом по слову Творца: «Я сказал: вы – боги, и сыны Всевышнего – все вы» (Пс. 81: 6. Здесь и далее цитирование будет по: Библия. Юбилейное издание, посвященное тысячелетию Крещения Руси. – М.: Московская патриархия, 1988.). Люди могут и должны стать богами через труд: через веру, надежду, любовь, выполнение заповедей, молитву и участие в таинствах Церкви. Иначе говоря, нужна синергия (от греч. synergetikos – совместный, согласованно действующий) Бога и человека, в которой каждая сторона несет меру своей ответственности в деле спасения. Правда, эта мера разная. Согласно прп. Макарию и прп. Симеону, образно говоря, из пяти частей только одна принадлежит человеческой воле, тогда как остальные четыре приходятся на Божественную благодать. Надо признать явную асимметрию усилий. Духовный путь у человека всегда начинается с веры, под которой прп. Симеон понимает, вслед за ап. Павлом, «осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 2:11). Она есть изначальная исходная добродетель. Но вера должна быть не абстрактной, а конкретной. Прп. Симеон специально оговаривает этот момент, выделяя основные значения христианской веры, зафиксированные в Никео-Царьградском Символе Веры. Вера есть мост и посредница между Богом и человеком. Ведь, говорит прп. Симеон, «Божество никому никогда не являлось без веры» (Прп. Симе-он Новый Богослов. Там же. – Т. 2. – С. 36. – Слово 57.). Почему? Причин здесь несколько. Общение между личностями основано на доверии – без добровольного соизволения добро перестает быть добром, превращаясь во зло и насилие, даже, если этим добром является сам Бог. Отсутствие веры отлучает человека от Бога. Вера сочетается с надеждой, а надежда приводит к любви, которая превыше всего, ибо Бог есть любовь. Но любовь любви рознь. В это слово люди вкладывали и вкладывают самое разное содержание, которое в большинстве случаев не имеет никакого отношения к христианской любви. Эта последняя проявляется в особых дарах. Любящий христианской любовью человек «долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не ищет своего, не радуется неправде, не гордится, не бесчинствует, не раздражается» (1 Кор.13:4 – 8.). По мнению прп. Симеона, недостаточно просто верить в Бога. Надо верить Богу как личности и, главное, воплощать на практике свою веру, свое мировоззрение, материализуя его. Ведь, вера проявляется именно через дела, через исполнение заповедей. И это нормальное требование, если мы хотим остаться на почве здравого смысла. Надо прямо сказать, что любое мировоззрение имеет свою практическую сторону. В этом требовании нет ничего странного и необычного, чего-то сугубо религиозного и мистического. Прп. Симеон постоянно подчеркивает, что главным делом веры является участие человека в жизни и Таинствах Церкви. Дело в том, что человеку необходимо быть сопричастным Христу, быть обоснованным в самом Божестве, чтобы познавать это Божество. Причем, это обоснование должно быть не формальным, а реальным, органическим, естественным. Это и происходит в Церкви, которую прп. Симеон понимает в рамках православного Предания как некий живой богочеловеческий организм, а не простое сообщество людей, основанное на экономическом, политическом, эстетическом, этическом или каком-то ином земном интересе. В этом организме каждый человек является неким отдельным членом, органом, а в совокупности все люди – единое тело Самого Христа. Семь Таинств Православной Церкви (Крещение, Миропомазание, Покаяние, Причащение, Елеосвящение, Брак, Священство) помогают человеку воцерковиться, и жить во Христе, в благодати святого Духа. Прп. Симеон, как никто другой из Отцов Церкви, не только публично отмечал значимость церковных Таинств для духовной жизни человека, но и подтверждал делами свои убеждения. Известно, к примеру, что он причащался Телу и Крови Спасителя ежедневно, слезно исповедуя свои грехи. Тем не менее, по мнению епископа Илариона (Алфеева), ежедневное причащение было в Церкви скорее идеалом, чем повсеместно распространенной практикой (Игумен Иларион (Алфеев). Преподобный Симеон Новый Богослов и Православное Предание. – СПб.: Алетейя, 2001. – С. 125 – 144.). В этом контексте необходимо вспомнить учение прп. Симеона о сознательном, осмысленном отношении человека к своей жизни. Эта сознательность должна распространятся на все стороны бытия человека, и, прежде всего на то, что имеет прямое отношение к спасению души. Так, если Бог обеспечивает реальность и силу Таинств, то человек в них должен реально участвовать и осознавать их действие. Если человек не осознает и не «усваивает» благодать Духа Святого, подаваемую в Таинствах, то, по мнению прп. Симеона, он не настоящий христианин, а «выкидыш», не знающий Родившего его (Прп. Симеон Новый Богослов. Там же. – Т. 3. – С. 215. – Гимн 46.). Прп. Симеон распространяет это правило на всех православных людей. Оно относится и к мирянам, и к монахам, и к священникам, и к епископам, и к патриархам. Должность в церковной иерархии в данной ситуации не играет никакой роли. Бог на лица и должности не смотрит. Как говорится в Тропаре по 10 кафизме: не предпочтется царь воина, не преимуществит владыка раба: кийждо бо от своих дел или прославится, или постыдится. Сегодня эти мысли о сознательности приобретают особую актуальность в век тотальной бессознательности населения, в век манипуляций массовым сознанием в разных сферах общественного бытия. Важно подчеркнуть также, что блж. Августин, прп. Симеон и многие другие православные богословы с разной степенью категоричности настаивают на том, что простое, формальное членство в Церкви никому никакой пользы не приносит. Никто автоматически, без сознательных усилий не может измениться и достигнуть вечной жизни. Надо осознавать свою греховную жизнь и творчески стремиться к ее исправлению и дальнейшему одухотворению. В одном из гимнов прп. Симеон с гневным обличением обращается от имени самого Христа к Царям, Архиереям, священникам, мирянам, которых он обвиняет в самых разных грехах, творимых в ведении и неведении, сознательно и бессознательно. И надо сказать, поясняет епископ Иларион (Алфеев), что эти обличения в адрес церковного народа и иерархии, в «адрес духовенства не являются необоснованными: то, что он пишет, в той или иной степени соответствует действительности, а потому сохраняет актуальность и по сей день» (Преподобный Симеон Новый Богослов. Прииди, Свет истинный. Избранные гимны / Стихотв. пер. с греч. игумена Илариона Алфеева. – СПб: Алетейя, 2000. – Примечание 249. – С. 191..) Если вера, выполнение заповедей, участие в Таинствах есть начало духовного пути и постоянный фундамент Богопознания, то затем необходима непрерывная молитва. В молитве человек лично общается с Богом. В связи с этим, прп. Симеон пишет даже особую работу под названием «Слово о трех образах внимания и молитвы» или «Метод священной молитвы и внимания». Некоторые современные исследователи подвергают сомнению тот факт, что авторство этой небольшого труда принадлежит прп. Симеону. Об этом говорит архиеп. Василий (Кривошеин) (Архиепископ Василий (Кривошеин). Прп. Симеон Новый Богослов. – Нижний Новгород: Изд-во Братства во имя св. князя Александра Невского, 1996. – С. 432) Ему вторит епископ Иларион (Алфеев), оговариваясь, что «вне зависимости от атрибуции, вопрос о которой остается открытым, Метод является классическим произведением византийской монашеской литературы и представляет несомненную духовную ценность» (Игумен Иларион (Алфеев). Преподобный Симеон Новый Богослов и Православное Предание. – СПб.: Алетейя, 2001. – С.45 – 46.) А.Г. Дунаев, специально изучавший проблему авторства этого сочинения, в Предисловии составителя к сборнику «Путь к священному безмолвию» отмечает, что, с одной стороны, «в церковной традиции авторство сочине-ния прочно укрепилось за св. Симеоном Новым Богословом», а с другой стороны, «в последние десятилетия в науке упрочилось мнение, что на самом деле Св. Симеон Новый Богослов не является автором трактата…». Анализируя аргументы «за» и «против» он делает вывод о невозможности в настоящий момент решить этот вопрос окончательно (Путь к священному безмолвию. Малоизвестные творения святых отцов-исихастов. – М.: Изд-во Православ-ного Братства Святителя Филарета Митрополита Московского, 1999. – Дунаев А.Г. Предисловие составителя. – С. 5). Этот вывод он повторяет и в Приложении к книге, когда настаивает на том, что «вопрос об авторстве… остается неразрешимым без специальных палеографических и филологических исследований» (Путь к священному безмолвию. Там же. – Дунаев А.Г. Приложение. – С. 171.) Поскольку этот вопрос для современной богословской науки остается открытым, мы в данной ситуации присоединимся к церковной традиции, приписывающей авторство данного сочинения именно прп. Симеону Новому Богослову. В пользу этого выбора говорит и здравый смысл: прежде чем прп. Симеон сподобился постоянного видения Св. Духа в связи с ежедневным причастием, в юности ему пришлось пройти все стадии аскезы и молитвенного подвига под руководством своего учителя-старца и друга прп. Симеона Студита Благоговейного. Поэтому позднее он, хорошо зная молитвенную практику того времени, вполне мог оформить опыт своей духовной работы письменно в виде трактата «О трех способах молитвы». По его мнению, первый образ молитвы ложен и приводит человека к безумию. Смысл этой молитвы в том, что человек натуралистически воображает в уме небесные красоты и побуждает свою душу к божественному вожделению так, что даже слезы из глаз текут от умиления. Второй образ молитвы связан с тем, что ум борется с внешними врагами, не видя внутренних врагов. Только третья разновидность молитвы приводит к успеху. Ум должен соединиться с духовным сердцем человека «и из оной глубины воссылать ко Господу моления» (Путь к священному безмолвию. Там же. – С. 20) . Молитва завершается созерцанием Бога, процессом реального личного богообщения. Желая объяснить свое понимание процесса Богопознания, прп. Симеон выделяет две формы или ступени созерцания. Первый способ связан с экстазом, когда человек выходит из самого себя и впадает в исступление, не выдерживая встречи с новой, сверхъестественной реальностью. Характерно, что аналогичные процессы происходят с мистиками самых разных стран и народов (Ромен Роллан. Жизнь Рамакришны. Жизнь Вивекананды. – М.: По-литиздат, 1991; Дэвид Годман. Будь тем, кто ты есть! Наставления Шри Раманы Махарши. – СПб.: Тируваннамалай: «Андреев и сыновья» – Шри Раманашрам, 1994.). На втором этапе не происходит уже ничего внешне странного и необычного. Созерцание становится будничной повседневной работой. Что же узнает о Боге человек в этом созерцании? Знание того, что Бог есть сверхразумный свет любви, в котором нет никакой тьмы. Прп. Си-меон развивает православное учение о Боге как духовном свете, духовном солнце. Он настаивает, что есть два солнца, физическое – для видимого материального мира, и духовное – для невидимой потусторонней реально-сти. Созерцание этого духовного света, пребывание в нем, в божественных энергиях, преображает человека духовно, онтологически трансформирует его природу и личность. Здесь важно не спутать средства и цель христианской жизни. Пост, милостыня и даже молитва, и всякие другие добрые дела являются лишь средством. А в чем же состоит тогда цель христианской жизни? Цель одна – «стяжание благодати», «обоживающей» человека. Через созерцание света человек может и должен стать богом по благодати, по усыновлению. Важно понять, что именно сейчас, в этой жизни должен начаться процесс трансформации, преображения. Обожение начинается с момента духовного рождения человека от Бога. Оно происходит в Таинстве Крещения, когда Бог вселяется в человека. Человек становится как бы «беременным» Богом, богоносцем. Некоторые святые так и назывались церковным народом – богоносцами. Можно вспомнить в этом контексте хотя бы св. Игнатия Богоносца, епископа Антиохии. Духовная «беременность» проходит ряд этапов. Сначала Бог соединяется с душой человека. Это происходит аналогично тому, как произошло во Христе: неслиянно, нераздельно, неизменно. Божественный свет смешивается с душою без смешения и начинает ее просвещать. Человек становится храмом Бога живого. Затем не только душа, но и ум подвергается постепенному изменению и преображению. Такой измененный ум называется умом Христовым. Позднее, через душу и ум божественные энергии переходят на само тело, на всего человека. В этом состоянии человек пре-одолевает саму смерть. Но ведь люди, в том числе и святые, продолжают умирать. Как объяснить этот факт? Архиепископ Василий (Кривошеин) поясняет, что прп. Симеон учил о трех стадиях обожения, во время земной жизни, после смерти и во всеобщем воскресении (Архиепископ Василий (Кривошеин). Прп. Симеон Новый Богослов. – Нижний Новгород, 1996. – С. 430.), снимая вопрос о возможности окончательного преображения человека в этой земной жизни. Иначе говоря, единство с Богом начинается здесь, в этой земной жизни, но приобретет всю полноту в конце времен. Одним из символов начала преображения служат святые мощи праведников, остающиеся нетленными многие столетия и даже тысячелетия. Они знаменуют победу жизни над смертью. Полное же нетление тела могло быть только у одного человека, второго Адама, пришедшего с Неба, – Господа Иисуса Христа, воскресшего в прославленном теле. Но тьма мира сего еще не уничтожена полностью. Сотериология прп. Симеона включает в себя развитую демонологию, что было обычным делом в то время. Как всякий настоящий христианин, он верит в существование злых духов, да и на собственном опыте знает о кознях бесов и демонов. Мыслитель постоянно напоминает, что мир во зле лежит, и переживает по этому поводу. Православное богословие, хотя иногда и говорит о зле как недостатке добра (блж. Августин), все же, как правило, занимает иную позицию. По мнению прп. Симеона, зло есть инородное явление в космосе. Оно продукт горделивости свободной воли разумных существ, сначала пад-ших ангелов, а затем и согрешающих людей. Источником зла является диавол, восставший в начале времен против Бога архангел Денница (утренняя и вечерняя заря) и потерявший в богоборстве свое ангельское достоинство, свой чин в мироздании, но не силу и разум. Как поясняет прп. Симеон, сатана – миродержатель, играет с миром, как с малою птичкою, ибо, «нет на земле подобного ему… Он царь над всеми сынами гордости» (Иов 41, 25). Поэтому для христиан жизнь есть не беспечное пустое времяпрепровождение, но брань, бесконечная борьба с падшим ангелом и его приспешниками. Из личного опыта борьбы с бесами прп. Симеон делает ряд выводов. По мнению богослова, диавол является многоискусным древнейшим воином, хорошо знающим свое дело. Он воюет против человека разными способами. Во-первых, он пытается внушить человеку, что его, падшего ангела нет, что человек все делает на основе своего разумения. Во-вторых, он пытается сформулировать ложное мировоззрение (иудаизм, языческая философия, различные ереси и философские системы), уводящее человека в сторону от спасительного пути в лоне православной Церкви. В-третьих, сатана пытается заменить духовную жизнь человека на чувственно-материальную. Но, что же тут плохого, если человек получит наслаждение от своей жизни? Действительно, ничего плохого в этом нет до тех пор, пока сохраняются какие-то более высокие духовные ценности. Если же эти ценности отодвигаются на второй план и забываются, то человек начинает деградировать. Ведя исключительно растительную или животную жизнь, человек теряет свое человеческое достоинство. Телесная жизнь удовлетворяет лишь потребности тела и, по сути, не отличается от жизни животных: сон, еда, сексуальные импульсы – вот круг ее интересов. А в итоге, человек теряет свой чин в мироздании, как прежде потерял его сатана. Именно про таких людей Библия говорит, что они суть «плоть» (Быт. 6, 3). Но, по учению православной Церкви, даже не это самое главное. Самое страшное, как всегда, остается «за кадром»: «безобидное» поклонение своему телу, материальным ценностям приводит человека к духовному рабству. Он становится слугой падшего ангела. Библия говорит о таких людях однозначно: «их бог – чрево», как у сатаны. Этим они ему уподобились. Их богом становится сатана, князь поднебесья, хозяин над всеми сынами гордости, хозяин материального мира сего, которому здесь нет равных. Падший ан-гел, прельщая человека видимой красотой мира сего, ловит людей, как птицелов птиц. Он кладет перед помыслом человека какую-то приманку, а под ней раскладывает грех как сеть. Поэтому христиане и должны бороться с плотью, миром и дьяволом, стоящим за всеми этими чувственными удовольствиями. Наконец, сатана просто запугивает человека или применяет обходной маневр, наводя на подвижника ложное целомудрие, милость, кротость или заставляя совершать подвиги не по разуму. Эта внутренняя брань с бесами не похожа на обычные войны между людьми. Самым страшным является то, что она не знает компромиссов и идет беспрестанно, ибо бесы не знают праздников и выходных дней. В итоге многие христиане не выдерживают этой борьбы с искушенным в делании зла демоном, перестают контролировать ситуацию и начинают делать зло вольно или невольно, попадая под его власть. Однако большинство людей, по мнению прп. Симеона, вовсе не мучается оттого, что отпали от Бога и стали сынами диавола. Они быстро привыкают к этому новому состоянию рабства. Более того, они даже остаются довольными своим бедственным положением, в котором находятся, и пытаются в нем с максимальным комфортом обустроиться. Постепенно возникает сообщество людей, объединенных тиранией диавола, – антицерковь или церковь лукавствующих. И никакой технический или культурный прогресс не в состоянии ослабить власти падшего ангела, ибо рабство это основано на безнравственности и бездуховности самого человека. Об этом ярко свидетельствует наша современная культура. По мнению прп. Симеона, только во Христе и через Христа возможна духовная борьба. Только во Христе человек становится воином, посрамляющим противника. Вернее, как настаивает прп. Симеона, в каждом христианине именно Христос есть тот, кто воюет и побеждает врага. Но этому нужно много и долго учиться. Обычный путь таков. Человек поднимается до высот духовного совершенства и падает вниз, совращенный диаволом. Он поднимается и сражение начинается вновь, чтобы завершиться духовным преображением подвижника. Именно в борьбе происходит формиро-вание и закаливание характера. Прп. Симеон, исходя из церковного Предания и своего личного опыта, нарисовал картину спасения и одухотворения человека, идущего путем молитвенного и аскетического подвига. Но он прекрасно знал о многообразии путей к преображению человека, говоря, к примеру, о пути добровольного мученичества в мирное время без тиранов и гонителей. В этой ситуации человек только по любви к Богу ежечасно страдает от насилия падших ангелов и пагубных страстей плоти, отсекая свою волю к наслаждениям. Действительно, люди идут к Богу и достигают бессмертия разными путями. Молитвенный подвиг преподобных отцов есть одна из таких возможностей. Церковь прославляет и пророков, и апостолов, и страстотерпцев, и мучеников с исповедниками, и юродивых ради Христа, святителей, благоверных князей, праведников – всех тех, в ком каким-либо образом изобразился Христос. Ведь каждая эпоха диктует свои правила для состязаний. Битва за Истину может проходить где угодно, как в душе человека, так и в общественной жизни. Поэтому Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, подводя итоги ХХ столетия, канонизировал в ранге новомучеников и исповедников Российских для соборного почитания почти полторы тысячи человек, пострадавших от богоборческой советской вла-сти. Ровно тысяча лет отделяет нас от прп. Симеона Нового Богослова. За это время много событий произошло в истории человечества. Однако мало кто способен в наше время принять учение прп. Симеона о сознательном видении Бога и духовном преображении человека в этой уже жизни, здесь и теперь. Человечество с подозрением относится к призывам духовной жизни, воспринимая ее как очередную мистификацию. Оно предпочитает твердую почву под ногами и кусок хлеба с маслом. И в этом есть своя горькая правда, поскольку человек – сложное существо, а не бесплотный ангел. Ему нужно есть, пить, рожать детей и хорошо одеваться. А то, что он станет богом после смерти, мало кого утешает в этой жизни. Но такая позиция – приговор самому себе, обрекающий человека на бессмысленное растительное и животное существование, из порочного замкнутого круга которого необходимо выйти путем духовного обновления и трансформации человека. Прп. Симеон Новый Богослов в стихотворном гимне под названием «Путь к созерцанию божественного света», подводит итог своему богословию и философии, своим жизненным идеалам, указывая способ достижения Божественного Света. Приведем эти лирические строчки для того, чтобы замученные сомнениями, неверием, различными иноземными философскими учениями русские люди в XXI веке мужественно признали возможность духовного преображения как свою национальную идеологию, веками ведущую народ по пути Святой Руси, Истины, Добра, Красоты, Жизни и Света, по пути Христа. Воспользуемся современным художественным стихотворным переводом игумена Илариона (Алфеева), рукоположенного сначала в епископы, а недавно и в митрополиты
(Преподобный Симеон Новый Богослов. Прииди, Свет истинный. Избранные гимны. – СПб, 2000. – С. 164 – 280) Челышев П.В. Как стать богами, или прп. Симеон Новый Богослов о духовном преображении человека // Труды членов Российского философского общества. Вып. 14. - М.: Российское философское общество, 2007. - С. 279-291. |
